Перевод - Katrin

"Одри," с трудом произнесла Моника. "Она в опасности." Джон молча кивает. Очевидно он понял, что она хочет сказать. Я же не понимаю ничего. Кроме того, я до сих пор не могу поверить, что она жива. Еще несколько минут назад не было никакой мозговой активности и мы чуть было не позволили врачам забрать ее органы для пересадки.

Джон неохотно отпускает ее руку. "Я скоро вернусь, Моника." Потом он поворачивается ко мне. "Побудь с ней. Нужно проверить, что с этим проклятым доктором. Мы должны быть уверены, что с ней ничего больше не случится. Скорее всего, в капельнице было слишком много наркотиков."

Все, что я могу сделать, это молча кивнуть. Джон бросает еще один взгляд на свою напарницу и быстро выходит из палаты. Я полагаю, он собрался пойти к той женщине по имени Одри.

Моника была жива. Но все, кроме Джона, были уверены в обратном. И я, если честно, тоже. Почему же я так удивилась, увидев ее открытые глаза ? За 9 лет работы в "Секретных материалах" воскрешение из мертвых было для меня не самой большой редкостью. Малдер прошел через это. Почему же Моника не может ?

Я пытаюсь ей улыбнуться. "Я рада, что ты вернулась, Моника." Я могу сказать, что ее организм все еще находится под действием лекарств, но она жива и это главное. Она выглядит спокойной, потому что знает - пока мы рядом, с ней ничего не случится. Я смотрю на мониторы. Ее показатели близки к норме. "Все будет хорошо, агент Рейс. Ни о чем не переживай..."

Она устало закрывает глаза. В палату входит медсестра и начинает настраивать капельницу. Скорее всего это глюкоза или физраствор, чтобы вымыть из ее организма все наркотики. Слышно, как работает аппарат искусственного дыхания, помогая ее слабым легким. Она обязательно выкарабкается. Самое страшное позади... Уже почти час я сижу рядом с кроватью и наблюдаю за ней. Сколько раз я сидела так рядом с Малдером. Полная страха, надежды и ожидания...

Кажется, я начинаю понимать, каково было Джону. Я должна была поверить, когда он сказал, что Моника жива. Он знал. А я смотрела на него и видела лишь человека, который потерял самое дорогое, что было в его жизни. Все, что я могла видеть, это то, что он не способен смириться с тем, что ее больше нет.

Но ведь я никогда не была "сторонником". Это роль Малдера ... и Моники. А мы с Джоном всегда были скептиками. Думая об этом, я улыбаюсь. Наверно, Джон не такой упрямый, каким я его однажды назвала. Но тогда у него было очень трудное время. Отчаяние заставляет людей поверить в невероятные вещи.

Я видела сегодня его глаза, когда он держал ее за руку. Кроме боли и печали там была и любовь. Я видела, что он любил ее. И нет на свете двух других людей, нуждающихся друг в друге больше, чем Джон и Моника. Кроме меня и Малдера, возможно. Даже если он мертв. Но возвращение Моники дает мне надежду на такое же внезапное возвращение Малдера. Единственное, что я поняла за все эти годы: надежду терять нельзя.

Я слышу какое-то движение и поворачиваюсь к Монике. Она проснулась. "Привет, Моника." Она поворачивает голову на бок, чтобы посмотреть на меня. "Джон еще не вернулся ?" Я смотрю на часы и начинаю беспокоиться. Времени прошло довольно много. Но я не должна показывать этого Монике. "Он скоро придет. Как ты себя чувствуешь ?" "Живой ..."

Я смотрю в ее выразительные глаза. В них снова свет. Это значит, что она действительно вернулась. "Кто такая Одри ?" - я пытаюсь ее отвлечь. "Медсестра. Она помогла мне вернуться и поддерживала связь с Джоном" - устало объясняет Моника. Очевидно, дыхательная трубка в носу мешает ей не только двигаться, но и говорить.

Слова Моники вдруг заставляют меня вспомнить медсестру Оуэнс, которая помогла мне выйти из комы, когда все вокруг считали меня мертвой. Затем я думаю о Джоне, который, подобно Малдеру, должен был ее "отпустить". Но я глубоко сомневаюсь, что он сразу поверил этой Одри.

Я улыбаюсь Монике. "Как Одри доказала Джону, что ты жива ?" Моника пытается улыбнуться мне в ответ. "Я просила ее передать Джону, что он собачник." Моника замечает мое замешательство и объясняет: "Мы говорили об этом в машине незадолго до аварии." Я киваю ...

"Он..." Я собираюсь сказать о том, что Джон ее любит, что боролся за нее. Но в этот самый момент он входит в палату. Тогда я понимаю, что сейчас не время и не место. Не я должна сказать ей об этом, а он. Но сейчас Джон чем-то расстроен. Моника тоже. "Она мертва ?" - еле слышно спрашивает Моника. "Да" - также тихо отвечает Джон. Моника смотрит на него. "Она спасла мне жизнь. Она сказала, что я должна подать вам какой-нибудь знак. Мы не знали, что делать. Потом она сказала, что я должна прыгнуть в черную пустоту, по которой плыла больница. Я испугалась, но Одри сказала, что это не мое время - умирать сейчас. И я прыгнула... Теперь я здесь, а ее нет."

Джон садится на стул рядом с кроватью и осторожно берет ее за руку. Я вижу как крепко она сжимает его руку. Она знает о его чувствах. Несмотря на то, что он никогда не говорил с ней об этом. Она чувствует. Джон улыбается Монике. В его глазах облегчение. "Хорошо, что ты вернулась, а то пришлось бы искать нового напарника." Моника снова улыбается.

Держась за руки, они молча смотрят друг на друга. Я начинаю чувствовать себя лишней. Им нужно время, чтобы сказать друг другу все. Я придумываю повод и выхожу из палаты. Сквозь стеклянную дверь я вижу Джона, сидящего на стуле рядом с кроватью. Они продолжают смотреть друг на друга, держась за руки. Кто-то сказал мне, что слова несовершенны и поэтому не могут выразить всех чувств. Теперь я понимаю, что это действительно так ...