© Katrin

Косые струйки дождя сбегали по стеклу. Крупные капли медленно ползли вниз, их догоняли более мелкие, соединяясь в один поток, и плавно расползались внизу рамы, образуя небольшие лужицы. За окном всё покрывала мутная пелена дождя. Казалось, что мир исчез и остались лишь его очертания, едва различимые на закате... Моника попыталась приподнять голову. Спина ужасно болела, руки не хотели повиноваться. В палате стоял тяжёлый, специфический запах лекарств. Невыносимо хотелось пить...

Когда Джон вошёл в палату, Моника уже спала. Укрыв ее вторым одеялом, он устроился на стуле рядом с кроватью. Спать не хотелось абсолютно. Нужно было подумать. "Может быть все же пойти в холл ? Потому что при виде нее все мысли из головы улетучиваются в мгновение ока, а на лице появляется абсолютно бездумная и счастливая улыбка – она вернулась ! Действительно уйти ? Нет ! А вдруг она проснется ? Вдруг ей будет больно ? Вдруг что-то понадобится ?..."

Моника проснулась от того, что почувствовала как чья-то мягкая тёплая рука гладит её по волосам, лаская и успокаивая. В палате стоял полумрак. С трудом открыв глаза, она увидела Джона, сидящего напротив. "Привет" - она попыталась улыбнуться. "Как ты себя чувствуешь ?" - еле слышно спросил он, привставая. "Очень хочется пить..." "Пока нельзя, Моника. Врачи решили перестраховаться. Нужно потерпеть до утра..." Моника отвела глаза и тяжело вздохнула. "Прости... Прости, ради Бога. Сейчас мы что-нибудь придумаем. Пожалуйста, не плачь..."

Джон вышел из палаты и через несколько минут вернулся с бутылочкой воды и упаковкой стерильных салфеток. "Потерпи немножко. Сейчас будет легче..." Он вытащил одну салфетку и смочил её водой. Наклонившись над Моникой, он слегка приподнял дыхательную трубку и осторожно промокнул её пересохшие губы... "Теперь лучше ?" "Лучше..." - она попыталась проглотить появившийся вдруг в горле комок и снова отважилась улыбнуться.

Песчаная земля играла на солнце, и ничто не бросало на нее тень: ни ветвистые деревья, ни чугунные решетки, ни мраморные памятники... Она лежала на кладбище, на ней лежала массивная могильная плита. Придавленная тяжестью, она задыхалась... Открыв глаза, Моника узнала обстановку палаты и поняла, что могильная плита лишь сон...

Джона рядом не было. Скорее всего, он вышел чтобы выпить кофе или поговорить с врачом. Моника попыталась повернуться на бок. Спина всё ещё болела. Чудовищная дыхательная трубка упиралась, казалось, в самый позвоночник. Открыв рот, Моника попыталась закричать, но получился какой-то слабый сиплый звук, и почему-то отчаянно болело горло...

Подойдя к стеклянной двери, Джон увидел только пустую кровать. Моники в палате не было. Испугавшись не на шутку, он бросился к дежурной сестре. "Моника Рейс... Где она ?" "Успокойтесь, пожалуйста. Ничего страшного не случилось. Её повезли на обследование." Джон облегчённо вздохнул и опустился на ближайший диван. "Господи, только бы с ней всё было в порядке..."

Дверь палаты распахнулась и чьи-то крепкие руки подхватили Монику. Потом она оказалась на кровати. Путешествие по этажам на жёсткой каталке вызвало головокружение и лёгкую тошноту. Что произошло ? Эта боль ! Как больно, когда они прикасаются к ней ! И что это за доктор, который успокаивает её, говорит, что не нужно волноваться, не нужно беспокоиться ни о чём ?... Что это, ей делают укол ? Где Джон ?

"Моника ! Моника, очнись ! Ты слышишь ?..." Страшно хотелось спать, глаза никак не хотели открываться. В комнате было темно. Лицо горело и покалывало. Всё тело ныло, словно её били палками. Наконец удалось открыть глаза пошире, и она увидела Джона - его заботливое лицо склонилось над ней. Моника почувствовала, как в горле всё каменеет и становится невыносимо больно. Голосовые связки старались сократиться, прийти в движение, что-то сказать...

"Тшшш... Всё хорошо..." - Джон протянул руку и дотронулся до её щеки. Пальцы у него были тёплые и мягкие. Очень мягкие. "Это лекарство так действует. Им пришлось дать тебе наркоз, чтобы безболезненно убрать носовую трубку." Плохо слушающейся рукой Моника дотянулась лица. Трубки и правда не было. Остался только липкий след от пластыря и струйка засохшей крови на левой щеке...

Перед глазами всё двоилось. Моника почувствовала, снова что теряет сознание. Потолок внезапно поехал вниз, стены сжались, свет пропал... Песчаная земля играла на солнце, и ничто не бросало на нее тень: ни ветвистые деревья, ни чугунные решетки, ни мраморные памятники... Она лежала на кладбище, на ней лежала массивная могильная плита. Придавленная тяжестью, она задыхалась...

В раскрытый криком рот полилась вода. Но не холодная, а горячая и сладкая. "Попей, попей немного, Моника..." Джон поил её с ложечки тёплым чаем, придерживая голову одной рукой. Его усталые глаза смотрели с такой нежностью и любовью. С такой теплотой и искренностью...

Присев на край кровати, Джон взял её за руку и внимательно посмотрел в шоколадные глаза. "Я должен уехать ненадолго. Час назад позвонил Скиннер, у него какое-то срочное дело. С тобой пока побудет Скалли... А вечером я отвезу тебя домой" - он говорил тихо, словно извинялся. Моника молчала. Джон встал и повернулся, чтобы уйти, но не сделав и двух шагов, остановился. Голова его внезапно упала на грудь, и он уставился на пол, словно там был написан ответ на мучивший его вопрос. Скрипнув, за ним закрылась дверь. А Моника не могла понять, откуда взялись эти слёзы, тонким ручейком вытекающие из уголков её глаз и впитывающиеся в жёсткую больничную подушку...